Играл ли Шекспир в шахматы?
Говард Стаунтон, который был не только одним из сильнейших шахматистов, но и одним из ведущих шекспироведов своего времени, еще в середине прошлого столетия с сожалением установил, что в полном собрании сочинений великого английского драматурга содержится лишь четыре упоминания о шахматах.
Но, как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе...
Преподаватель литературы в школе, где учился Найджел Шорт, недавно посетовал репортерам, что молодой гроссмейстер «склонен был в годы своего ученичества злоупотреблять чисто шахматными критериями» при анализе произведений величайшего из британских бардов. По словам этого педагога, Найджел порицал автора «Гамлета» за то, что он «очень уж тяготел к гамбитной игре, принося в жертву гораздо большее число персонажей, чем это было нужно для развития сюжета».
Если Шорт не проявляет особого восторга при оценке литературных способностей Шекспира, то его соотечественник международный мастер Дэвид Леви, возможно, слишком уж восторженно оценивает... шахматные способности создателя «Короля Лира». Во время посещения картинной галереи Леви обратил внимание на картину голландского художника конца XVI— начала XVII столетия Карела ван Мандера «Шекспир и Бен Джонсон играют в шахматы» (1603). Позицию на доске невооруженным взглядом разобрать невозможно. Тем не менее это еще в XVII столетии попытался сделать при помощи всевозможных ухищрений немецкий шекспировед Пауль Вислиценус, предложивший свой вариант позиции.
Вислиценус утверждал, что на картине запечатлен момент, когда Шекспир поднимает с доски коня Ь6, чтобы переставить его на а4 и объявить сопернику мат. «Озадаченное и в то же время раздраженное выражение лица Бена Джонсона свидетельствует в пользу моей гипотезы», — уверял немецкий шекспировед.
В 1915 году ирландский шахматный композитор и журналист У. Макги предложил в журнале «Аур Фолдер» другой вариант позиции и даже попытался восстановить ход борьбы в партии.
Однако, как справедливо писал несколько десятилетий спустя итальянский шахматный журналист А. Капеке, «то, что предлагает нам Макги, напоминает скорее «театр абсурда» на 64-клеточной доске, чем театр Шекспира».
Но вот за Дело взялся Леви (инженер-кибернетик по специальности), подвергнув позицию на доске ретроспективному компьютерному анализу, он пришел к выводу, что она «возникла в результате красивой и сложной комбинации, проведенной Шекспиром, — комбинации, свидетельствующей о том, что по масштабам своего шахматного дарования великий драматург по меньшей мере не уступил бы современному шахматному мастеру».
Правда, доказать этот тезис Леви будет не просто. Особенно если учесть, что до сих пор сохранилось немало скептиков, которые и самый-то факт существования Шекспира склонны ставить под сомнение, не говоря уже о его шахматном таланте.
А вообще-то перед Леви — широчайшее поле деятельности. Взять, скажем, картину международного мастера Ан-ри Гроба (художника по профессии), на которой за шахматной доской изображен герой швейцарских народных преданий Вильгельм Телль. Почему бы не подвергнуть компьютерному анализу и позицию, стоявшую на этой доске? А вдруг окажется, что Вильгельм Телль играл в шахматы в силу... Анри Гроба!
Число прочтений: 6803
