Самые быстроходные часы

До 60-х годов Х1Х столетия турниры проводились без ограничения времени. Партии продолжались иногда по 20 часов и более, причем соперники нередко думали над отдельными ходами по 2—2,5 часа. Некоторым даже удавалось заснуть в ожидании хода партнера; другие, с менее развитой защитной реакцией организма, приходили в страшное раздражение и перед тем, как притвориться спящими, демонстративно обращались к зрителям с просьбой разбудить их, когда про-тивник, наконец, сделает ход. Сильнейший английский шахматист середины XIX столетия

Говард Стаунтон шел еще дальше и публично выражал сожаление по поводу того, что не может привлечь к суду тех своих соперников, которые, «сознавая свою неспособность переиграть», пытаются «пересидеть» его за доской. Подобное обвинение, впрочем, раздавалось и в адрес самого Стаунтона. Это было во время его матча с Сент-Аманом, проходившего в Париже в 1843 году. Партии в этом матче продолжались в среднем по 9,6 часа, а, к примеру, 21-я, в которой было сделано 66 ходов, затянулась на 14 с половиной. Не кто иной, как прославленный французский мастер Александр Дешапель (1780—1847), присутствовавший на матче, с возмущением писал своему другу немецкому астроному Шумахеру, что более физически крепкий Стаунтон пытается уморить его ученика Сент-Амана, подолгу размышляя над очевидными ходами. # Во время знаменитого лондонского турнира 1851 года, который многие считают первым международным шахматным состязанием Нового времени (хотя двумя годами ранее в том же Лондоне был проведен небольшой международный турнир, закончившийся победой автора много-томной «Истории цивилизации» и второго по силе шахматиста тогдашней Англии Бокля), возле каждого столика сидел секретарь, который регистрировал сделанные ходы и вел подробное описание течения борьбы в партии. Секретарь, обслуживавший матч Уильяме — Маклоу (участники турнира разыгрывали между собой микроматчи из 4 партий), как-то раз глубокой ночью записал: «Партия осталась неоконченной, поскольку оба противника заснули».

Один из лондонских журналистов, освещавших турнир, не без иронии писал: «Время — капитал нашей страны, по своей значимости чуть-чуть уступающий банковскому кредиту. Ради экономии времени, присяжные сплошь и рядом осуждают людей, вина которых не доказана, а судьи отправляют их на виселицу. Ради экономии времени железнодорожные кампании ломают нам ноги, а иногда и шеи. И только наши шахматисты составляют единственный разряд людей в этой славящейся своей деловитостью стране, которые совершенно игнорируют фактор времени и проявляют полнейшую неспособность оценить его значение».

Число прочтений: 1859