От "игры королей" к игре народной

Не смотря на церковный запрет («А быть может, отчасти и благодаря ему», — пишет Г. Голомбек в своей «Истории шахмат»), растет популярность игры и среди простого народа. Это подтверждается многочисленными свидетельствами зарубежных авторов той эпохи. Немецкий путешественник А. Олеарий, трижды посетивший Москву в 30-х годах XVII столетия, назвал ее жителей «умелыми шахматными игроками». Его соотечественник Я. Рейтенфельс в «Сказании о Московии» писал, имея в виду шахматы, что «за этой игрой в настоящее время коротают досуг и старики и дети на всех улицах и площадях Москвы». В том же духе высказывался курляндский посол Г. Таубе, сообщавший из Москвы в 1675 году: «Карт здесь не знают, шахматы же известны и пользуются большой любовью». Находившийся в свите польского посольства (1676) Бернгард Леопольд Таннер отмечал, что «русские купцы увлекаются шахматами...».

Еще раньше, в 1616 году, герцог Август фон Браун-швейг-Люнебург, скрывавшийся под псевдонимом «Густавус Селенус», в книге «Шахматы, или Королевская игра» писал: «Эти русские, или московиты, очень хорошо и усердно играют в шахматы. Они так искусны в этой игре, что, по-моему мнению, другим народам крайне трудно с ними соперничать» .

Небезынтересно и мнение, высказанное по этому поводу и английским философом конца XVI — начала XVII столетия Робертом Бертоном: «В далекой Московии, — писал он в 1626 году в своем трактате «Анатомия меланхолии», — где зимой свирепствуют такие морозы, что приходится все время сидеть у печи, только глубокая привязанность жителей этого государства к шахматам позволяет им избегать меланхолии и сохранять благополучие и приветливость».

Число прочтений: 1530